Нячанг поразил нас до глубины души — и не только красотой видов, но и необыкновенной общественной активностью местных жителей. Вообще, каждый город Вьетнама на 100% уникален. Если говорить о Нячанге, то это не просто город-сад — это социалистический рай. После 16.00 мы наблюдали удивительную картину. Тысячи вьетнамцев выдвинулись к городскому пляжу и облепили его, как пчелы улей. Здесь были спортивные юноши и дедушки, целые семейства с детьми. На главной площади возле военного мемориала в центре Нячанга молодые отцы с карапузами запускали в небо разноцветных воздушных змеев. Закатное солнце окрашивало бумажных символов Вьетнама в самые разные оттенки, делая картину нереально красивой. Казалось, будто бы к этим ярким маленьким и смелым, парящим в воздухе дракончикам, вот-вот спустятся небесные феи (история про фею и дракона — главный лирический мотив Вьетнама).

Каждая «пчелка» на пляже дружелюбна и приветлива. Только единицы вьетнамцев пытаются продать тебе какую-нибудь экскурсию или стеклянные бусики, большинство же — просто улыбается. Мы не встретили ни одного человека с алкогольными напитками, ни одного пьяного. Рядом с этими людьми было хорошо. Мы шли, держась за руки, и сначала тихонько, а потом уже в полный голос, распевали русские, английские песни, танцевали на тротуарах, аккомпанируя сами себе. Вьетнамцы подходили поближе, смотрели, как мы дурачимся, улыбались и шли дальше.

Утром следующего дня мы пришли на городской пляж и делали зарядку под одобрительные взгляды местных жителей. Многие вьетнамцы так и начинают свой трудовой день — приходят на набережную с малышами, прививая молодому поколению любовь к физкультуре. Во Вьетнаме сейчас настоящий бэби-бум. Правительство старается приостановить рождаемость, ограничивая численность детей в семье двумя (третьего отказываются прописывать). Но, по нашим наблюдением, все это тщетно. Вьетнамцы очень любят своих малышей. Для них семья и детишки — главная ценность жизни.

Нячанг — первый город во Вьетнаме, где мы встретили русских туристов и более того, сервис, «заточенный» под них. Впервые заметили вывески на родном языке, а также таксистов-мотобайкеров, пропевающих «Здравь-тууй-те».

Протестировав четыре или пять отелей, изнуренные жарой и килограммами в рюкзаке, остановились на одном из попавшихся вариантов. Требования к отелю были просты — double room, одна большая кровать, одно большое окно, душ и кондиционер (тоже по одной штуке). Выбрали отель за 8 (!!) долларов. Можно найти жилье и за пять американских баксов, но такие комнаты почти всегда без окон. Ими байкеры-зазывалы сначала привлекают туристов, а затем отельеры — отпугивают, чтобы продать номер подороже и посветлее. Еще одна фишка — туристов с тяжелыми вещами стараются отвести на самый высокий этаж, чтобы оставалось поменьше желания спуститься вниз.

 

Вскоре нас ждал очередной сюрприз. В ближайшей симпатичной и продуваемой всеми ветрами кафешке официанты, услышав русскую речь, принесли меню на русском языке. Чего там только не было — и салаты с майонезом, и шашлыки из свинины, и даже пельмени с борщом и водкой. Цены начинались от 100 тысяч донгов за блюдо (для примера, традиционный и сытный суп «Фо» стоит 20-30 тысяч донгов). В «русском» меню не было никакого намека на завтраки.

 

Мы уже почти поднимались со стульев, как Мишу осенило. Он попросил у официантки меню на английском языке. И — о чудо! В нем было все, что нужно — и омлеты, и йогурты с фруктами, и традиционные вьетнамские легкие блюда, столь полюбившиеся нам. Цены тоже были вьетнамскими — в полтора-два раза ниже, чем в русском меню.

 
Нас такое отношение вьетнамцев к русским, особенно в Нячанге, слегка удивило. Дело в том, что в окрестностях этого города была русская военная база, наши моряки покинули ее только в 2002 году. До этого со времен войны с США, когда наши соотечественники очень сильно помогли вьетнамскому народу, русские матросы были частыми гостями в Нячанге. Здесь даже есть специальные тематические экскурсии и кафе на военно-морскую тему, связанную с Россией. Но все это не мешает вьетнамским торговцам и рестораторам продавать «дружественному» народу пищу дороже, чем американцам-интервентам. Такие вот законы рынка.

Большинство русских покупается на уловки местных жителей, поэтому в Нячанге их вдвойне любят. Здесь есть специальные сервисы для наших соотечественников. Мы заглянули как-то вечером в мини-ресторан, где на полную катушку орали русские песни из серии «Крошка моя, я по тебе скучаю…». Интерьер украшали валенки, ВМФ-овские флаги и картины, а также обилие фотографий с довольными лицами и круглыми «пивными» животами наших доблестных соотечественников.

Так что в этом городе лучше всего говорить по-английски. Благодаря этому мы арендовали недорогой мотоцикл (100 тысяч донгов в день) и нашли для ужинов отличное заведение — ресторан-пекарню Madame Chuong на туристической улице Nguyen Thien Thuat. «Мы принимаем лучших студентов для практики по изготовлению блюд западной и вьетнамской кухни, а также учим пекарному делу бесплатно. Мы доводим навыки наших официантов до уровня пятизвездочных ресторанов»,— гласит визитка заведения.

Здесь мы впервые впечатлились вкусом настоящих фрэш-спринг-ролов (овощи, рыбу и мясо вместе со слегка обжаренными орешками заворачивают в тонкую прозрачную рисовую бумагу, подают в деревянных корзинках с обилием зелени), попробовали прекрасный тыквенный крем-суп с кокосом и еще какими-то пряными фруктами.

 

Примечание для тех, кто вдохновился идеей покорять города и окрестные села Вьетнама на байке. Мы арендовали в Нячанге мотоцикл, но столкнулись с маленькой неприятностью. Заправили полный бак (бензин здесь стоит около 20 тысяч донгов за литр), но не проехали и пяти километров, как байк вдруг начало дико трясти. Спустилось заднее колесо. Найденная «шиномонтажка» представляла собой открытый двор, где трудятся два мастера. Стоимость замены камеры — 60 тысяч донгов, заплатку поставят за 10 тысяч для местных, для туристов могут попросить сумму побольше. Так как камера нашего мотоцикла уже была несколько раз «заштопана», пришлось ее менять. Мы попросили написать «экспертное заключение», чтобы предъявить его в отеле, где арендовали байк. Это была хорошая идея — из потраченных 60 тысяч донгов, мы «вернули» себе 40.

В один из двух дней в Нячанге мы сделали марш-бросок на знаменитый остров обезьян — в 14 километрах от города. Он отмечен большими красочными воротами в национальном стиле. К сожалению, мы плохо представляли себе, с чем столкнемся. Билет на остров стоил около 50 тысяч донгов с человека и включал доставку (туда и обратно) на небольшом катере. Романтическая прогулка по морю (все суденышко было в нашем распоряжении) закончилась быстро — через 10 минут. Остров порадовал своей живописностью — аккуратные клумбы с цветами, дорожки, качели, железные и пластиковые фигурки зверей, водные горки. Увидев первую ЖИВУЮ обезьяну, мы страшно обрадовались. Начали на нее охоту с фотоаппаратом. А потом прошли 100 метров и все поняли… Обезьяны здесь — повсюду! Здесь их сотни, нет тысячи, чем глубже в лес — тем больше обезьян. Мы были счастливы до бесконечности. Животные вовсе не боялись людей и подходили близко.

Смешно было смотреть, как обезьянки-малыши под присмотром мамаш бултыхаются в бассейне, а потом мокрые карабкаются по бетонным статуям русалок. Мы пошли вперед и встретили русскую женщину с вьетнамским гидом, она, увидев, как мы «возимся» с каждой обезьянкой и ловим удачные кадры, посоветовала: «Ребята, идите дальше. Но только возьмите с собой рогатку, там этих обезьян столько…». Но мы пошли без рогатки… и оказались в оцеплении… Пришлось сделать пару шагов назад, сменить решительное выражение лица на дружелюбное и всем своим видам показать обезьянам, что мы пришли к ним с миром и вообще…

Посидев в кругу обезьян минут 10, мы пошли в другом направлении — к южной стороне острова. Пройдя деревню для местных дайверов, наткнулись на небольшое кафе. На столах было очередное традиционное вьетнамское блюдо — Hot Pot. Есть два варианта — когда тебе приносят кастрюльку с «варевом» только с огня и пиалы с клейким местным рисом или когда дают необходимые ингредиенты, и ты сам на газовой плитке готовишь себе кушанье. Нам принесли уже готовый суп — местную разновидность ароматной ухи с тунцом.

Пока мы наслаждались трапезой, к нам на стол запрыгнула обезьяна и сгребла с тарелки рис. Через четыре минуты нападение повторилось, на этот раз стол с едой штурмовали уже три обезьяны. После этого девушки-вьетнамки оставили мне рогатку, чтобы защищаться от обезьян.

В путеводителях пишут, что с северной стороны, по направлению к острову обезьян, есть ряд достопримечательностей. Проехав до конца набережной и миновав узкую косу между морем и заливом реки Кай можно выехать на мост Чан Фу, в одном километре от которого находятся скалы Хончонг (Hon Chong). Посетив скалы, имена которых в переводе обозначают супруг и супруга, можно поехать дальше. Если ехать по ней дальше, вскоре встретятся постройки чампского древнего святилища Понагар (Po Nagar). Самый крупный храм посвящен богине-матери (По Ян Ино Нагар, одно из воплощений Парвати — супруги Шивы). Постройка имеет высоту 22 метра. Каждый год 23-го числа третьего лунного месяца (вторая половина апреля) Понагар становится местом проведения праздника, посвященного Богине-матери. Индуистское божество также почиталось вьетами под именем богини Зьен Нгок — покровительницы страны.

Возле храмов Панагар вправо от шоссе уходит дорога, ведущая к горячим источникам Тхапба (Thap Ba). Все бассейны и ванны — общие, за индивидуальный сервис нужно платить от 100 долларов.

Мы же поехали к южной части города — в порт. Здесь главной туристической приманкой являются водные экскурсии. Катер подходит к трем островам, на один из них — Хонмун — нельзя высаживаться, так как здесь оборудован морской заповедник. Пассажирам можно лишь поплавать в море, возле катера с видом на остров. Стоимость «плавания» — около 5-10 тысяч донгов. На второй остров — Хонтам — пускают за 10 тысяч донгов, здесь есть бунгало, кафешки и аттракционы. Представляет интерес лишь третий островок — Хонмьеу, где организован небольшой морской аквариум. Входной билет — 20 тысяч донгов.

Рядом с портом есть канатная дорога через море, по которой можно попасть на знаменитый VIP-остров — Vinpearl. Здесь выбиралась мисс мира-2008. Билеты на остров продаются сразу же комплексные — за 640 тысяч донгов на двоих нам предложили поездку на канатной дороге, а также возможность погулять по водному парку, заглянуть в какой-то амфитеатр и осмотреть прочие окрестности.

 

Мы полюбовались на канатную дорогу, но отказались от идеи посетить остров поехали дальше по дороге. Миновали какой-то шлагбаум и… оказались в местном VIP-коттеджном поселке. Выровненные дорожки, молоденькие деревья и цветы, где-то дома уже построены, где-то идет стройка. При этом все особняки стоят пустые. Поколесив по прямым и ровным улочкам на скорости 70-80 километров в час, мы вернулись обратно в порт.

По дороге наткнулись на еще одну местную достопримечательность — дворец последнего вьетнамского императора Бао Дая. Здание расположилось на красивом холме с видом на море и порт. Дворец — очень скромный (император закончил свое правление сравнительно недавно — в середине XX века и умер в 2002 году в Париже). Все построено из современных материалов, комнатки — маленькие, обстановка простая, помещение больше похоже на домик для отдыха. Выбивается из контекста разве что комната с красным троном и шелковыми одеждами на вешалках — заплатив, можно в них нарядиться и сфотографироваться.

Последний император был современным молодым человеком, играл в гольф, симпатизировал коммунистам — его даже избирали депутатом в народный совет, но потом все же выбрал «дружбу» с французами, правил страной несколько лет под их контролем, а затем отбыл в Париж. И жена, и пятеро детей, и солидная часть императорского состояния — все осталось при нем.

 

…Два дня в Нячанге пролетели быстро и беззаботно — этот радостный, общительный, курортный городок располагал к расслабленному отдыху. МЫ прощаемся с Вьетнамом, впереди у нас — Камбоджа.