Альянс русскоязычных женщин ДОБРОДЕЯ - Русско-немецкий Парагвай

Пятница, 26.04.2024, 22:35

Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS

Русско-немецкий Парагвай

Рассказ русского лётчика

Парагвай остаётся самой таинственной и малоизвестной страной Южной Америки. Даже та скудная информация о жизни в этой стране, которая доходит до российского читателя через статьи в русскоязычных СМИ, содержит слишком много вымысла, преувеличений, подтасовок фактов. И потому при прочтении этих статей возникает немало недоумений и вопросов. Например, удивляет: почему многие регионы этой страны населены не гуще, чем высокогорье Китая и Индии или Крайний Север России или Канады? Хотя климат на всей территории Парагвая самый благоприятный для сельского хозяйства, половина территории страны заселена очень мало – в основном племенами диких индейцев, туда не проведены дороги. Единственный вид транспорта, которым можно туда добраться, – легкомоторная авиация.

«Парагвай я выбрал сам и не жалею об этом»

Герой нашей статьи – именно пилот малых самолётов. Константин Ланге более пяти лет катает над дикими джунглями туристов-экстремалов либо потенциальных покупателей неосвоенных территорий. Лучшего рассказчика о покорении дикого Парагвая, чем Костя Ланге, нам не найти. В отличие от профессиональных журналистов, Костя не пересказывает лекции экскурсоводов, а рассказывает нам о собственных впечатлениях, полученных в течение пяти лет проживания на рубеже цивилизации и необитаемых джунглей.

Любопытна биография самого Ланге. Родился и вырос он в СССР. Окончив Ставропольский сельхозинститут, выехал с родителями на родину предков – сначала в ГДР, потом в ФРГ. Работал дальнобойщиком (с дипломом о высшем образовании), потом успешно наладил бизнес – организовал фирму, которая выполняла крупные подряды по земельным работам: рытьё каналов, котлованов и т.п. Но с возрастом всё больше хотелось пожить не для денег, а для души. А душа давно тянулась в небо. В 45 лет Костя выучился на лётчика. Оставил бизнес сыновьям и уехал с женой на край света.

Одним из аргументов при выборе страны стало почти полное отсутствие в Парагвае ограничений для малой авиации по части маршрутов и места для посадок, в то время как в Германии их много – сейчас нереально устроить взлётную полосу даже на территории собственного участка.

В Парагвае Костя купил поместье, оборудовал там взлётную полосу. Первое время даже возил «наличку» покорителям джунглей в самые дальние поселения, куда на автомобиле приходится добираться несколько дней. Дело было довольно рискованным. Грабежи в Парагвае, да и вообще в Латинской Америке, – повседневное явление. Со временем Костя занялся более спокойными полётами – с туристами, с потенциальными покупателями земли.

– Костя, почему в Парагвае сохранилось так много дикой природы?

– Очень парадоксальная причина. Парагвай – страна многодетных семей с малочисленным населением. Уровень жизни очень низок. Неквалифицированных рабочих можно нанять за 5–8 долларов в день, а в самых глухих местах – и за 2 доллара, плюс кормёжка. На такие заработки соглашаются отцы многодетных семей! А парагвайские юноши, не достигнув совершеннолетия, уезжают на заработки в Аргентину и даже Испанию. В итоге на протяжении более полувека численность населения в стране находится на уровне 5 млн.

Русские стали героями Парагвая

– Правда, что в Парагвае много русских?

– Этнических немцев больше, хотя и они составляют мизерную часть населения страны. Но есть отдельные посёлки, напоминающие Германию даже архитектурой. И жители сохраняют свой язык. А русские семьи, сохранившие национальные традиции, мне не встречались. У меня есть хороший знакомый Игорь Зельцын. Он – опытный авиационный техник и держит у себя несколько самолётов. Мы с ним разговариваем по-испански. Единственное, что я слышал от него на великом и могучем: «Я русский не понимать». Хотя его родители говорят по-русски хорошо. Игорь – светлокожий, белокурый парень. Но мне доводилось встречать типичных индейцев с фамилиями вроде Иванов или Сидоров. Они о своих далёких русских предках ничего не знают и о России имеют смутное представление. В Парагвае вообще очень популярны имена Серхио (Сергей), Виктор, Татьяна, Наталья и Иван. Причём Иван и Хуан – это абсолютно разные имена. В 1932–1935 годах шла парагвайско-боливийская война, которая стала своеобразным продолжением европейской Первой мировой: боливийцы наняли много германских офицеров, парагвайцы – русских. Заслуги русских были оценены высоко – им в центре столицы потом поставили памятники, а диктатор страны Альфредо Стресснер до самой смерти генерала Беляева публично выражал ему своё глубокое почтение. Оно и понятно: в молодости офицер Стресснер был подчинённым русского генерала. Упоминаний об этом в русскоязычной прессе, конечно, нет. Но зато есть много неточностей и просто вымысла.

Роль бывшего белогвардейского генерала Беляева я ни в коем случае не принижаю. В самом деле, человек был всесторонне талантлив. Сначала он в конце 1920-х возглавил экспедицию в самые дикие районы Парагвая, сам нанёс их на карты. Исследовал местные племена, научно описал их языки и даже приспособил под их наречия латинский алфавит и составил грамматику. Доскональное знание местности и расположение туземцев плюс воинское мастерство помогли потом Беляеву в войне 1930-х годов, в которой он руководил парагвайской армией. Но публикации на русском языке немного лукавят насчёт участия многих русских офицеров в войне на стороне Парагвая. Много пишут о каких-то идеях по части нового сообщества русских в далёкой стране. На самом деле Беляев заранее собрал под свои знамёна умелых русских вояк, и их квалифицированная работа была неплохо оплачена парагвайским руководством.

– Каковы были причины той войны?

– Кто-то пустил слух: есть громадные залежи нефти. Границы Парагвая и Боливии тогда ещё не были прочерчены. Но на тот момент местность была лучше изучена парагвайцами во главе с Беляевым. Боливийцы, вторгнувшись туда, столкнулись с неимоверными трудностями. Никаких дорог. Артиллерию сквозь чащобы приходилось доставлять, привязывая к спинам мулов! Жара, засуха, болезни. В результате число боливийцев, попавших в плен к парагвайцам, превысило численность парагвайской армии! Но история знала и более дурацкие войны. Парагвай никогда не имел выхода к морю. Стремясь получить его, в 1840-х пытался завоевать проход через Аргентину. Уругвай здесь выступил провокатором. Сначала поддержал парагвайцев, и начало вторжения в Аргентину получилось победоносным. Но потом Уругвай переметнулся на сторону Аргентины и Бразилии. Парагвайский диктатор генерал Лопес призывал не сдаваться окружившим страну захватчикам. И началось истребление. Погибших взрослых заменяли мальчики. В результате проявленного героизма в Парагвае к концу войны осталось около тысячи человек мужского населения, а страну на полвека оккупировала бразильская армия. Но до сих пор по всей стране стоят памятники генералу Лопесу.

Парагвайские немцы

– Если читать русскую прессу, то можно подумать, будто немцы составляют довольно весомую часть населения страны. На самом деле это не так. Из Германии и Голландии в Парагвай стали приезжать ещё в XIX веке, но это были меннониты – образно говоря, староверы из числа протестантов. Их преследовали в Европе. Потом приехали немцы – в 1945 году. В частности, поблизости от моего поместья много лет жил Доктор Смерть – Менгеле. Но сейчас число немцев не растёт. Приезжают больше пожилые люди, ищущие разнообразия в жизни. В принципе переезд в эту страну может быть выгодным, если самому организовать крупное хозяйство. С откровенным беспределом начинающий предприниматель не столкнётся. От администрации и полиции будет иметь неприятности, только если откроет публичный дом или в промышленных масштабах посеет коноплю, коку или мак – такое здесь тоже встречается, хотя реже, чем в Колумбии. К честным бизнесменам общество и власть в Парагвае относятся хорошо. Дешевизна земли и рабочей силы даёт преимущество.

– А что за народ простые парагвайцы?

– Индустрии в стране почти нет. Те, кто не выбился в чиновники, – сплошь крестьяне и разнорабочие. Вообще, в Парагвае очень редко встречаются лица европейского (в отличие от Аргентины) и африканского (в отличие от Бразилии) типа. Почти все – типичные индейцы, самые разнообразные. От гуарани, которые занимались сельским хозяйством ещё до прихода европейцев, и до самых диких, которые до сих пор бегают по джунглям с копьями, луками и стрелами. Иногда голые, но с мобилами на шее. Причём в тех местах, где нет сотовой связи! Видимо, телефоны на шее используются в качестве амулетов. По сравнению с аргентинцами, коренные парагвайцы (даже гуарани) ниже ростом и смуглее. По характеру доброжелательнее, гостеприимнее, но ленивее. А людей с предпринимательской жилкой в процентном отношении значительно меньше, чем среди немцев и даже русских. Ещё налицо безалаберность. Если спросишь у местных, как проехать, они могут указать тебе неверное направление. Отнюдь не по злобе. Просто они пытаются помочь, даже если сами не знают дороги. С вредными привычками здесь ситуация неоднозначная. Сигареты и спиртное, по европейским меркам, стоят копейки. Например, поллитровка тростниковой водки – четверть доллара. При этом в целом по стране курит и выпивает народ мало. Но если кто-то дорвётся до этого – насчёт тормозов дело обстоит много хуже, чем у русских. Пьяный индеец по любому поводу хватается за нож, а то и за ствол. В моём поместье женщины то и дело приходят с просьбами, чтобы я отобрал ружья у их мужей. Я отбираю – от греха подальше. Но потом, когда работник протрезвеет, он высказывает мне свою обиду: как же ты, хозяин, унизил меня перед моей женщиной? Но в целом народ, ещё раз подчеркну, добродушный и, если правильно организовать дело, работает неплохо.

Георгий Настенко Источник: «Труд»