Едем в Пирну (Германия)
В Пирну мы прибыли как раз после обеда. К этому времени небо заволокло тучами, и стал накрапывать мелкий дождик. Приподняв воротник и нахлобучив на глаза бейсболку, я протянула сыну руку.
- Ну что вперед навстречу неизвестности?
Осмотревшись и определив направление, мы зашагали в центр города.
Почему мы отправились именно в Пирну? Пирна – небольшой, но довольно милый городок в Саксонской Швейцарии. Проживая в саксонском регионе, я просто не могла удержаться от того, чтобы не увеличить познания о своей второй родине. Меня интересует все – окрестности, история, религия, культура и традиции. Я хочу понять тот народ, который меня окружает. Я стремлюсь выучить его язык и найти в новой стране собственное место под солнцем.
Итак, Пирна. Маленький уютный городок, расположившийся в довольно живописном ландшафте долины реки Эльбы у подножия песчаных гор. Шествуя вдоль узких улочек, просто нельзя не любоваться городом и особенно его старой частью, где один за другим сменяются семейные отели, смешные трактиры, мелкие антикварные магазинчики и большие современные бутики. И хотя русский турист любит, прежде всего, поглазеть на товары, нас же в этот раз тянуло к местным достопримечательностям.
Еще издалека мы обратили внимание на оживленную пеструю толпу, спешащую в сторону центра. Мы, не раздумывая, пристроились в хвост колонны и, прислушиваясь к говору взволнованных туристов, пошагали в ногу со всеми. Не прошло и десяти минут, как мы оказались около рыночной площади и церкви Марии (Marienkirche). Перед нами возникли вычурные порталы, выстроенные еще в переходный период от Готики к эпохе Возрождения, колодезные бассейны, старинная почтовая колонна. Скользя взглядом по достопримечательностям и переводя объектив фотоаппарата с одного сооружения на другое, почти сразу я заметила возвышающийся над нашими головами замок. Могучим серым исполином он высился за обступающими нас строениями. Не сговариваясь, мы моментально отделились от экскурсантов и прямым ходом направились к его подножию. Перед нами был Зонненштейн (Sonnenstein).
Прекрасен здесь вид Эльбы величавой,
Роскошной жизнью берега цветут;
По ребрам гор - дубрава за дубравой,
За виллой вилла - летних нег приют.
Роскошной жизнью берега цветут;
По ребрам гор - дубрава за дубравой,
За виллой вилла - летних нег приют.
Вспомнила я строки из стихотворения П. А. Вяземского «Зонненштейн», когда с трудом преодолела нескончаемое количество ступенек и, переводя дыхание, замерла на склоне горы у входа в замок.
Везде кругом из каменистых рамок
Картины блещут свежей красотой;
Вот на утес перешагнувший замок
К главе его прирос своей пятой.
Картины блещут свежей красотой;
Вот на утес перешагнувший замок
К главе его прирос своей пятой.
Впрочем, представшая перед нами картина особым великолепием похвастаться не могла. Конечно, за исключением раскинувшейся панорамы. Замок казался обветшалым и брошенным. Кое-где порушенные стены, заколоченные двери и окна. Н-да… «А вот снизу все смотрелось иначе, - поразилась я». И тут как бы в подтверждение моих слов над ухом раздалось громкое «Кар-р-р!»
Ты ли это, Sonnenstein?
Как оказалось, пирнский замок когда-то был знаменитой на всю округу лечебницей для душевнобольных. Хотя, историческая справка свидетельствует о том, что первоначально данное сооружение задумывалось всего лишь, как пограничная крепость против славян.
Константин Батюшков и Sonnenstein
А что связывает Батюшкова - русского поэта и учителя А.С. Пушкина в поэзии со столь странным местом? Безумие?..
10 мая 1824 года Жуковский вместе с доктором Бауманном повез Батюшкова в Дерпт. Однако по приезде Батюшков сбежал... «Он ушел, - сообщил А. И. Тургенев в письме Вяземскому, - и всю ночь его найти не могли; наконец, поутру на другой день проезжий сказал молодому Плещееву, что видел верст за 12 от города человека, сидящего на дороге. По описанию, это был Батюшков; Жуковский с Плещеевым поехали и нашли его спящего. Едва уговорили возвратиться с ними в Дерпт».
Очевидно поэтому 17 мая, не задерживаясь долее, Жуковский довез Батюшкова до Полангена, а там в сопровождении доктора Бауманна больной доехал до Зонненштейна. Вслед за ним туда приехали сестра Александра Николаевна и лечившаяся до этого времени в Дрездене Елена Григорьевна Пушкина, которая решила совместить собственное лечение с заботой о былом добром знакомце.
Впрочем, стремление «убежать» для больного Батюшкова было подчинено некоей трагической логике. В четвертый раз судьба толкала его в Саксонию - и каждый раз на беду. Ранение в 1807 году, «гибель друзей» в 1813-м, первые признаки безумия в 1821-м - все это происходило на небольшой территории, рядом с Дрезденом. И теперь он снова очутился здесь. И на этот раз ему суждено было провести четыре года в одиночестве в так называемом «Доме здоровья»...
Н. И. Тургенев (август 1824): «Войдя в ворота, первый, попавшийся мне навстречу, был Батюшков: лицо мрачное; он шел по другой стороне и меня не узнал. Лекарь после сказал мне, что я хорошо сделал, и не свел меня с ним. Он говорит, что теперь ему немного лучше. Прежде он воображал, что он в тюрьме...».
Он в мире внутреннем ночных видений
Жил взаперти, как узник средь тюрьмы;
И был он мертв для внешних впечатлений,
И божий мир ему был царством тьмы.
(П. А. Вяземский. «Зонненштейн»)
Жил взаперти, как узник средь тюрьмы;
И был он мертв для внешних впечатлений,
И божий мир ему был царством тьмы.
(П. А. Вяземский. «Зонненштейн»)
В середине 1827 года консилиум немецких психиатров признал болезнь Батюшкова неизлечимой. Вот так бесславно подошла к концу очередная веха в жизни русского поэта. Но не закончилась история Зонненштейна. «Дом здоровья» просуществовал еще сравнительно долго.
Время национал-социализма
1933 год. Массовые протесты, митинги и преследования неугодных. Психиатры и научные исследователи превратились в пособников Гитлера и палачей для собственного народа. Сотни больниц и клиник стали зонами для узаконенных убийств инвалидов и душевнобольных. Не миновала сия участь и Sonnenstein. «Дом здоровья» и его директор доктор Герман Пауль Ниче стали активными помощниками в осуществлении программы Гитлера по очищению германской расы. Как защитник «гигиены рас» и эвтаназии доктор Ниче лично осуществлял принудительную стерилизацию множества людей, собранных со всей саксонской округи и расцененных им как непригодные для воспроизведения потомства.
К 1940 году Sonnenstein уже вовсю пользовался дурной славой. С июня 1940 по август 1941 года в рамках акции T4 здесь было уничтожено 13.720 пациентов и более чем 1.000 заключенных из фашистских концлагерей. В некоторые дни машина смерти в Sonnenstein пропускала через себя до 100 человек в день. Помимо газификации в клинике применялись различные виды инъекций морфина, отравление цианидами, боевыми отравляющими веществами, расстрелы и изнурение голодом. Впрочем, зверства, творимые в Sonnenstein, долгое время хранились в секрете. Родственники жертв получали лишь лицемерные письма с выражением соболезнований. Нацистские врачи скрывали не только истинное положение дела, но и работали под вымышленными именами.
Социализм
Во время ГДР Sonnenstein еще некоторое время функционировал, и даже в нем что-то перестраивалось. Временно. А вот старая часть Пирны продолжала разрушаться. Социалистическая экономика отнюдь не способствовала тому, чтобы сохранить немецкую историю и архитектуру. Многие здания превратились в развалины. Фасады сохранившихся строений были серы, как впрочем, и везде. Воздух загрязнился от выхлопных газов и промышленных выбросов. А от восточных рудных гор на город ползло облако дыма и пыли. К концу существования ГДР город выглядел унылым и убогим. Хотя все это уже в прошлом. И хорошо, что в прошлом. Я знаю Пирну сегодняшнюю, иную. И вам, дорогие читатели, предлагаю познакомиться.
Л. Баумгартен
